lubelia в Черновик. (Опять какие-то низколетящие драконы, кому из драконов понравится - забирайте:))
* * *
Вот Дракон Сережа, ему восемнадцать, однако, в нашей роте он старше всех -
И седого Ящера без двух пальцев, и Пчелы Марии, забывшей смех,
И тяжелого Сфинкса, и Брата Волка, вечно курящего анашу,
И меня, конечно меня, конечно - я вообще не с ними, я их пишу.
И когда они, задыхаясь, лезут через пули куда-то на горный склон,
Там внизу по камням громыхают танки, у Пчелы Марии - один патрон,
Сфинкс волочит ногу, и кто-то плачет, кто-то - матом, и кто-то - стих,
То Дракон Сережа летит над всеми - прикрывает: своих - от них,
Тех, кто в танках, тех, кто со склонов лупит, тех, кто в небе над ним парит
(А еще от меня, потому что автор этим боем еще не сыт),
Бьет хвостом в облака, проклинает рыком - эхо мечется вниз со скал.
(А еще меня, а еще меня... Хватит. Выбрались. Я сказал.)
Выдыхают, выбрались, живы все. Лапы, ноги и чешуя -
Все на месте, можно глотнуть вина. Чаша - глиняные края,
Что-то плещется в ней, что-то алым бьет, и за светом не видно лиц.
(Я глотнул - на губах моих только пепел, но зато еще пять страниц).
Но зато написал, как сумел: они стали братьями в этот миг...
...А теперь отложить, посмотреть потом. Черновик и есть черновик,
Тот, кто пишет меня, вероятно - лучше, он сюжеты плетет как нить.
Сон есть круглая чаша, и в ней черно. Боже - дай им еще пожить,
Боже, дай нам всем - пережить налет, отразить файербол лучом,
Увернуться от пуль, избежать тюрьмы, заслонить всех своих плечом,
Всех прикрыть крылом, защитить собой, всех избавить от зла и бед....
...Ну и мне, немножко, ну хоть глоток из той чаши, в которой - свет.